По какой-то иронии судьбы в посёлке Гжель Московской области находится другой завод, «Синь России», который тоже выпускает достойную керамику, как нам рассказали, а «тот самый» завод находится по соседству, в деревне Турыгино.
Завод этот старый, с лёгким флёром советских времён. Самой же гжельской керамике несколько сотен лет.
Люди там доброжелательны и принимают на экскурсию как большие группы, так и маленькие. Маленькие дороже, но никто не будет против, а даже будет за, если две маленькие группы соединятся в одну – так мы и сделали с небольшой кучкой индивидуально приехавших туристов.
На территории завода всё до удивления просто, никаких сверкающих нано-аппаратов, старое оборудование проверено временем и отлично работает.
Вся магия начинается с глины, которая поступает в жидком виде на стол формовщика и заливается в гипсовые формы. Одно изделие может вполне состоять из нескольких частей, которые отливаются порознь. В результате получаются такие заготовки: ещё сырые. Им предстоит высохнуть и только потом отправиться в печь для первого обжига.
Обожжённые изделия проходят выбраковку: их окунают в специальный раствор, они становятся розоватого цвета и все сколы и трещинки сразу заметно. Раствор потом испарится и керамика снова станет белой.
Часть изделий, которые будут расписаны цветными красками (не кобальтовыми), окунают в глазурь и снова отправляют в печь. То же, что потом будет иметь привычный нам бело-синий вид поступает к художнику для росписи.
Кобальтовая пыль, разведённая водой, имеет цвет далеко не синий, а очень даже тёмно-серый. Синим и голубым становится уже обожжённый кобальт – он восстанавливается при высокой температуре. Эти изделия тоже покрывают глазурью. Такая роспись называется подглазурной, а само изделие проходит при этом всего два обжига, тогда как при некобальтовой росписи (как и при нанесении на керамику позолоты) требуется третий обжиг.
Керамика после обжига даёт усадку 11% (внизу тарелочка до обжига, на ней – уже после):
Помимо некобальтовой росписи и кобальтового рисунка существует ещё покрытие, называемое глухим кобальтом, когда изделие становится тёмно-синего цвета с белым рисунком по нему. Вот пример одного и того же сервиза в трёх разных исполнениях:
На производстве очень интересно, но в музее при заводе тоже. Тут нам рассказали о том, как начали делать в этой местности керамику, показали, какой она была до революции и во что превратилась под влиянием экономического кризиса и благодаря подделыванию под спрос малообеспеченных граждан, то есть вот в такие дешёвые пылесборники, которые, думаю, многие из нас видели у бабушек и дедушек в сервантах:
За несколько десятилетий промысел деформирован и почти полностью утрачен. Чтобы его восстановить потребовалась тяжёлая работа историков, искусствоведов и последних мастеров. К счастью, им это удалось, и теперь гжель – это не просто керамика, это искусство.
Было неожиданным узнать, что каждый художник не расписывает изделия, как хочет – есть определённый шаблон. А вот шаблон рисунка уже придумывает ХУДОЖНИК, Мастер. И изменить рисунок кроме него никто права не имеет. Некоторые рисунки повторить невозможно для массового производства и такие шедевры остаются в единичных экземплярах:
В музее вообще много красотищи всякой разного времени и разных мастеров, и всё это - гжель:
Некоторые художники себе даже памятники ваяют – тоже из гжели :)
А ещё на заводе стоит самая большая ваза. Но она не законченная и никогда закончена не будет, потому как ни в одну печь она не влезет, а отливать по частям будет уже не то. Так-то.
Ну, а что до другой гжели, которую делают на других заводах, коих в этой местности множество, то ничего сказать не могу, но рисковать не стану, буду покупать ту, которая с клеймом теперь знакомого мне производства.
